Автор:
Барбашова Юлия Михайловна
Аннотация работы
«Слов модных полный лексикон»
в стихотворной повести А.С. Пушкина «Граф Нулин»
(Тенденции моды пушкинской поры в языке повести)
Барбашовой Юлии Михайловны.
Персональный код автора: SC-4446
Работа представляет попытку анализа «модной» лексики стихотворной повести А.С. Пушкина «Граф Нулин» с целью выявления тенденций моды XIX века, нашедших отражение в творчестве поэта. Для получения информации о модной в пушкинское время женской и мужской одежде автор углубляется в историю моды, обращается к словарям, составляет картотеку слов указанной тематики, рассматривает их с разных точек зрения: толкования, происхождения, употребления.
Результаты исследования имеют практическую значимость: они могут быть использованы на уроках литературы, мировой художественной культуры, на уроках русского языка при прохождении раздела «Лексикология», на элективных курсах по истории литературы.
Автор работы Барбашова Ю. М.
Статья:
Муниципальное образовательное учреждение дополнительного образования детей «Пушкинская школа»
«Слов модных полный лексикон»
в стихотворной повести А.С. Пушкина «Граф Нулин»
(Тенденции моды пушкинской поры в языке повести)
Автор:
Барбашова Юлия Михайловна.
Персональный код автора: SC-4446
Педагог-руководитель:
Балуева Елена Николаевна.
Тульская область,
г. Новомосковск, 2011
Анализируя произведения А.С. Пушкина, каждый раз поражаемся гениальному умению художника слова даже в небольших по объёму тексах сочетать красоту мысли, языка, идейное своеобразие, многогранность поднятых проблем с достоверностью изображаемого исторического времени, которое может быть представлено не только через описание или упоминание каких-либо исторических реалий, но и интерьер, речь, поведение, вкусовые пристрастия героев, модные тенденции времени.
В «Словаре языка А.С. Пушкина» читаем: «Мода – имеющаяся в какое-нибудь время в какой-нибудь среде склонность, пристрастие к чему-нибудь, предпочтение, оказываемое кому-нибудь, чему-нибудь».[1]
«Мода» – одно из любимейших слов пушкинского словаря: поэт употребляет его 84 раза. Описывая одежду своих героев, А.С. Пушкин не перечисляет её составляющие, он обращает внимание на значение элементов костюма (что помогает читателям лучше понять характер героя, предопределить его поступки), на соответствие одежды героев изображаемой эпохе.
Вспомним: «Маша окуталась шалью, надела теплый капот, взяла в руки шкатулку свою и вышла на заднее крыльцо» [2], «Дуня, одетая со всей роскошью моды сидела на ручке его кресел, как наездница на своем английском седле» [3], «Лиза, его смуглая Лиза, набелена была по уши, насурьмлена пуще самой мисс Жаксон; фальшивые локоны, гораздо светлее собственных её волос, взбиты были, как парик Людовика XIV; рукава по-дурацки торчали как фижмы и Мадам де Помпадур; талия была перетянута, как буква икс, и все бриллианты её матери, еще не заложенные в ломбарде, сияли на её пальцах, шее и ушах» [4], «Барыни сели чинным полукругом, одетые по запоздалой моде, в поношенных и дорогих нарядах, все в жемчугах и бриллиантах» [5], «Лизавета Ивановна вошла в капоте и в шляпке» [6], «Кто там в малиновом берете/С послом испанским говорит?» [7].
Зададимся целью выяснить, какие тенденции моды XIX века нашли отражение в творчестве А.С. Пушкина.
Обращаясь к рассмотрению поднятой проблемы, объектом исследования изберём стихотворную повесть «Граф Нулин», написанную А.С. Пушкиным в 1825 году, предметом – «модную» лексику, в большом количестве представленную в вышеназванном произведении.
Исходя из объекта и предмета исследования, для достижения выбранной цели попытаемся решить следующие задачи:
- определить, какие вещи мужского и женского гардероба стали модными в пушкинское время и как это отразилось в поэме «Граф Нулин»;
- создать картотеку «модных» слов, встречающихся на страницах стихотворной новеллы;
- открыть новые грани творчества А.С. Пушкина через язык его повести в стихах «Граф Нулин».
При всей масштабности пушкинистики нам неизвестны исследования, в которых бы произведения поэта анализировались исключительно через призму отражённых в них тенденций женской и мужской моды XIX столетия. В этом мы видим актуальность нашей работы.
В ходе исследования основными методами стали: семантический анализ, работа со словарями, сравнительный анализ, работа с источниками, статистический анализ.
Результаты нашей работы могут быть использованы на уроках литературы, мировой художественной культуры, на уроках русского языка при прохождении раздела «Лексикология», на элективных курсах по истории литературы, что определяет практическую значимость работы.
Лихая мода, наш тиран,
Недуг новейших россиян.
А.С. Пушкин
Проблема моды в России активно начинает обсуждаться в XVIII столетии. К XIX веку она уже полновластно господствует в светском обществе, диктуя свои правила игры. Однако и жизнь во всём своём многообразии продолжает влиять на моду, убирая ненужное и подсказывая новое.
С начала XIX столетия многие русские журналы печатают «Модные картинки», русская журналистика становится едва ли не главным средством информации о новостях моды, прежде всего парижской. Так, в стихотворной новелле А.С. Пушкина «Граф Нулин» молодая помещица Наталья Павловна на похвалу русского парижанина: «Всё это к моде очень близко» гордо отвечает: «Мы получаем Телеграф».
Кроме новостей моды, модных советов, в «Московском телеграфе» подробнейшим образом описывается одевание на приём, вечер, бал:
«Лизаньку намащали различными веществами, взятыми в косметической лавке, – помада, духи, притиранья, румяна – и перед балом уложили спать… Но вскоре возвестили приход парикмахера. Лизанька вышла в уборную полусонная, полуодетая, в легком коленкоровом капоте, который почти ничего не скрывал и в которых видят девушек одни горничные и … хладнокровные парикмахеры. Её посадили перед зеркалом, окружили полудюжиной девок, осветили свечами. Искусная гребенка пробежала по собственным её волосам! К ним присовокупили две косы и восемнадцать буколь, насадили кустарник цветов, вплели бусов и шнурков, а заботливая маменька раз десять переделывала все труды парикмахера и все находила, что прическа не к лицу. Настало время приниматься за шнурование. Сам Франк примерял выразительный корсет, лишнее ушил и урезал; две смены самых здоровых горничных затянули двойные шнурки, – Лизанька худела в одном месте, чтобы в другом сделаться роскошней. Наконец, принесли пару белых атласных башмачков от госпожи Рисс и чудесное произведение модного искусства – прозрачное флеровое платье от мадам Мегрен, обшитое атласными фигурами, изображение которых, составляющее предмет гордости модных торговок, есть доказательство гения и совершенства вкуса. На Лизаньку с почтением надели эфирное вещество сие. Но возможно ли?.. О горе!.. О злодеяние! Оно длинно! Заботливая мать приходит в бешенство, несчастная Лизанька страдает, служительницы падают ниц, подшивают платье и открывают ноги, которые уже не раз привлекали злодейские лорнеты. Щеки покрыты румянцем…» [8].
Данный пример показывает, насколько сложен в XIX веке туалет, т.е. процесс одевания, причёсывания. Он уже сам по себе представляет одну из характернейших черт времени, поэтому А.С. Пушкин в «Графе Нулине» не рисует картину одевания графа (этапы подобного сбора в XIX столетии хорошо известны каждому). Чтобы быть понятым читателями своего времени, поэту достаточно употребить слово «одеваться» (данный глагол в повести мы встречаем дважды, больше – только слово «мода» – 3 раза):
Пока Picard шумит, хлопочет
И барин одеваться хочет,
Сказать ли вам, кто он таков?
Граф Нулин из чужих краёв.
и
Восстав поутру молчаливо,
Граф одевается лениво…
Одежда в 20-30 годах XIX века, как и в предыдущие времена, несла информацию о её владельце: по костюму можно было отнести человека к тому или иному сословию, представить его положение в обществе. Весь уклад светской жизни предполагал следование строгим правилам этикета, распространявшимся не только на поведение людей, но и на их внешность.
Женское и мужское платье имело чёткую соотнесённость с ситуацией, в которой оказывался его владелец: могло быть домашним, будничным, нарядным, праздничным, официальным. В свете тонко разбирались в том, в каких ситуациях та или иная деталь одежды и сочетания этих деталей будут хороши, а в каких – невозможны. Каждый выход в свет требовал точного выбора туалета, ошибка могла серьёзно повлиять на репутацию дворянина.
Что же было модно, когда жил и творил Пушкин?
В 30-е годы XIX века в европейском искусстве и литературе получил широкое распространение новый художественный стиль – романтизм. Самым известным его представителем был лорд Байрон. Ему и его другу Брумелю мода обязана множеством нововведений. «Под Байрона» в России одевалась прогрессивно настроенная молодёжь, в частности «карамзинисты» как старшего, так и молодого поколения – А.С. Пушкин и А.С. Грибоедов, которые, пройдя период ученичества, вскоре сами формировали отечественную моду и вкус. Под влиянием романтических настроений изменилась манера ношения одежды: нарочито расстёгнутый воротник рубашки, слегка взлохмаченные волосы. Эта небрежность как бы подчёркивала интеллектуальную значительность личности, стоящей выше бытовых мелочей.
Увлечение Дж. Байроном, И. Гёте, В. Скоттом в среде просвещённого дворянства, безусловно, повлияло на формирование моды. Именно исторические романы В. Скотта способствовали широкому распространению в Европе клетчатых панталон и галстуков, клетчатых шотландских пледов, которые интеллигенция носила как верхнюю одежду. Сложенный плед перебрасывали через плечо. Именно в таком виде позировал А.С. Пушкин художнику О.А. Кипренскому.
В Москве Пушкин носил красный архалук с зелёными клеточками – одежду прямого покроя с широкими рукавами, пришитыми ниже линии плеча, без застёжек. Пушкинский архалук был из хлопчатобумажных тканей, но архалуки вообще могли шиться из плотного шёлка, с текстильным орнаментом из разноцветных полос. Позже по крою этот вид одежды стал более узким в талии и сблизился с «чекменём».
Чекмень – «верхняя мужская одежда халатообразного покроя, реже в виде кафтана или полукафтана» [9] – в произведениях А.С. Пушкина употребляется четыре раза [10]. Один из них – в поэме «Граф Нулин», в эпизоде сбора мужа Натальи Павловны на охоту:
Чекмень, затянутый на нём,
Турецкий нож за кушаком…
Отметим попутно, что кушак («пояс, обычно широкий, матерчатый») [11] был весьма распространённой деталью «простонародной» одежды: в «Дубровском» его носит садовник; в «Капитанской дочке» – мятежные казаки.
Костюм в XIX столетии приобрёл большую строгость и мужественность по сравнению с XVIII веком. Если прежде простота покроя компенсировалась великолепием ткани и богатством украшений, то теперь начинают играть роль пропорции кроя, система вытачек, искусство утюга и многие другие технические и портновские приемы, которые обеспечивают форму костюма.
«На портретах этой поры мы видим, как новая манера одеваться соединилась с естественностью, простотой движений, живым выражением лица». [12]
На протяжении всего XIX века мужская мода в Россию приходит из-за границы. Этот факт находит отражение в романе в стихах А.С. Пушкина «Евгений Онегин»:
Но панталоны, фрак, жилет,
Всех этих слов на русском нет.
Не случайно поэт, описывая модный костюм Онегина, отмечает: «Как dandy лондонский одет». Как же одевались денди тех времен?
Поверх белоснежной рубашки с накрахмаленным воротником на шею они повязывали галстук, который завязывали бантом или узлом, а концы заправляли под жилет. К денди можно было отнести не только самого Пушкина, но многих его современников.
«Но самым первым российским денди был Евгений Онегин». [13]
В повести в стихах «Граф Нулин», в части, где поэт ведёт повествование о графе Нулине, неожиданно появившемся в «глуши печальной», где тоскует в одиночестве Наталья Павловна, читаем:
Себя казать, как чудный зверь,
В Петрополь едет он теперь
С запасом фраков и жилетов…
С начала XIX века традиционной парадной мужской одеждой становится фрак – «род парадного сюртука с вырезанными спереди полами и с длинными фалдами сзади». [14]
Фрак появляется в Англии в конце XVIII века и первоначально служит костюмом для верховой езды. Именно поэтому у фрака необычный вид – короткий перед и длинные фалды сзади. Талия фрака слегка завышена, рукав у плеча расширен, а внизу – воронкообразный манжет. Воротник обычно обтянут бархатом иного цвета, чем ткань фрака.
Фраки шили различных цветов, чаще из однотонной ткани, но они могли быть и из узорных тканей: в полоску, в «мушку» и т.д.
Для утреннего выхода по делам или на прогулку надевался фрак зелёного цвета (популярными были также синий и тёмно-лазурный цвета), оттенки которого соотносились преимущественно с возрастом носившего: людям солидным приличествовало носить фрак бутылочного цвета, более молодым – серо-зелёного, совсем юным – светло-зелёного.
Пуговицы к фраку были серебряными, фарфоровыми, иногда даже драгоценными. Панталоны и верхняя одежда могли быть разных цветов, но панталоны всегда были светлее. К дневному фраку повязывали чёрный атласный галстук или же цветной из шёлка или любой цветной ткани. Галстук носили на волосяном подгалстучнике.
Во фраках являлись на торжественные приёмы и церемонии, во фраках венчались, посещали банкеты, императорские театры, бáлы. [15]
На бал приезжали в чёрном или цветном, суконном или бархатном фраке, в обтянутых светлых или чёрных панталонах, белоснежной рубашке со складками на груди или гофрированном жабо. В приглашении на официальный приём рекомендовалась соответствующая форма одежды, и эти рекомендации следовало выполнять неукоснительно.
Первоначально поверх фрака надевали сюртук. Он заменял современное пальто. Но постепенно сюртук начали носить не сверх фрака, а вместо него. Его носили дома, в нём принимали визиты, выходили на прогулку, навещали приятелей. Сюртук шили в талию, полы его доходили до колен, а форма рукавов была такая же, как и у фрака. В 1830 году утренним нарядом считался застёгнутый доверху чёрный сюртук, а для послеобеденного и визитного времени – цветной открытый сюртук (редингот) и обязательно светлые однотонные или полосатые панталоны, светлый жилет, атласный или фуляровый галстук, чёрный или цветной.
Силуэт мужского костюма пушкинского времени повторяет женственные формы моды: талия затягивается настолько, что приходится прибегать к корсетам. Жилет, редингот, фрак и сюртук обтягивают грудь, и полы от тонкой талии расширяются, как дамская юбка. Плечи сюртуков, фраков и редингота такие же покатые, как у дам. Рукава, сильно расширенные сверху, также напоминают дамский рукав. Складки на панталонах и тонкая талия делают бедра широкими и женственными, что соответствует идеалу красоты той поры.
В 1820 году, когда Пушкин покидает Петербург и начинается его служба в Молдавии, потом в Крыму, основным костюмом поэта становится чёрный фрак, наглухо застёгнутый на все пуговицы, и такого же цвета панталоны. Такая одежда сразу же привлекает внимание, особенно на фоне военных мундиров. Не случайно, что во всех описаниях Пушкина «южного» периода современники почти всегда указывают на его костюм: «Одежду незнакомца составлял чёрный фрак, застёгнутый на все пуговицы, и такого же цвета шаровары». [16] (Воспоминания И. Лажечникова, А. Вельтмана).
Но иногда наряд Пушкина не вписывался в традиционный, общепринятый костюм. Поэт любил «играть» своей внешностью, костюмироваться и преображаться в реальной жизни. Своим маскарадом он удивлял знакомых, пугал соседей, дразнил чинов полицейского надзора в Михайловском. В Кишинёве он рядился по-молдавански, в Одессе – по-гречески.
Свою жизнь Пушкин расцвечивал костюмными и парикмахерскими новшествами, удивляя, а порой скандализируя окружающих. Но 1826 год – год возвращения Пушкина вначале в Москву, а потом в столицу – поставил в этой забавной игре точку.
В пушкинское время под фрак было принято надевать жилет и тонкую фрачную рубашку с двойной тканью на груди. Рубашка застёгивалась при помощи ленточки, на которой были нашиты перламутровые пуговицы, украшенные посредине бриллиантами, жемчугом или цветными камнями.
Жилет – «короткая мужская одежда без воротника и рукавов, поверх которой надевается пиджак, сюртук, фрак, а также женская одежда такого фасона» [17] – появился во Франции ещё в 17 веке и получил название по имени комического театрального персонажа Жиля, носящего его.
При Павле I ношение жилетов запрещалось – это считалось проявлением французского революционного духа. Человека, появившегося на улице в жилете, могли даже препроводить в полицейскую часть. В 1820-е годы жилеты уже прочно обосновались в мужском гардеробе, их «революционный» смысл был благополучно забыт. Мода диктовала не только фасон жилета, цвет, ткань, вплоть до его подкладки, но и манеру ношения.
В 20-30 годы XIX столетия считалось особенно элегантным носить сразу два-три жилета. Щёголи надевали даже порой сразу пять жилетов, причём нижний непременно выглядывал из-под верхнего.
Жилеты были необычайно разнообразны: шерстяные, шёлковые, бархатные, кашемировые, полосатые, белые пикейные, в цветочек, орнаментальные и даже вышитые золотой или серебряной нитью. В моду входили то двубортные жилеты, то однобортные, с множеством карманчиков; воротнички то появлялись, то отменялись; вырез то поднимался, то опускался. В описаниях новинок моды этой детали туалета уделялось большое внимание: «Модные жилеты на груди так узки, что могут только наполовину застёгиваться. Их нарочно так делают, чтобы была видна рубашка, сложенная складками, и особенно пять пуговок на ней, из коих одна оплетена волосами, другая золотая с эмалью, третья из сердолика, четвёртая черепаховая, пятая перламутровая». [18]
На ленте у жилета крепился лорнет – «род монокля, а также складные очки без душек, на ручке». [19]
В начале XIX века считалось неприличным показаться в обществе в очках. Но уже в 20-е годы никого не удивлял вид молодого человека в очках, а в книгах и журналах появлялись сообщения, какие носить очки согласно моде. В то время очками и лорнетами пользуются люди даже с хорошим зрением. Взгляд через очки или лорнет приравнивается в пушкинское время разглядыванию чужого лица в упор, то есть дерзкому жесту. Специфической чертой дендистского поведения становится также рассматривание в театре через зрительную трубу не сцены, а лож, занятых дамами. Евгений Онегин, например, подчёркивает дендизм этого жеста тем, что глядит «скосясь»:
Двойной лорнет скосясь наводит
На ложи незнакомых дам…
Таким образом, лорнет – «своего рода атрибут щёголя пушкинского времени» [20], поэтому пушкинский граф Нулин едет из Франции с запасом не только булавок, запонок, но и лорнетов.
После 20-х годов мода учредила строгий распорядок костюма по времени дня: утреннее одеяние, послеобеденное и вечернее. Чтобы соответствовать модным тенденциям, мужчины в XIX веке не только раз в три недели меняют фрак, но и три раза в день – галстуки.
Встав поутру после неудачной попытки соблазнения Натальи Павловны пушкинский герой
…одевается лениво,
Отделкой розовых ногтей,
Зевая, занялся небрежно,
И галстук вяжет неприлежно…
Слово «галстук», кажется, вовсе не нуждается в объяснении. Между тем старинные галстуки мало походили на современные.
Галстук – «повязка из широкой ленты, завязываемая узлом или бантом вокруг воротничка» [21] – поначалу чем-то напоминал современное кашне. Постепенно он превратился в предмет украшения, но сначала в этой роли представлял собой косынку, завязываемую спереди пышным бантом или узлом, концы которого расходились в разные стороны или прятались под жилет.
Если вглядеться в портреты классиков XIX века – именно такой шейный платок облегает их шею. Правда, иногда банта или узла не видно; в этом случае узел завязывался или закреплялся пряжкой сзади, на затылке.
В 20-30 годы XIX столетия носили галстуки фуляровые белые, черные и клетчатые. Последние вошли в моду как в мужском, так и в дамском наряде как дань увлечения Байроном.
Умение вывязывать бант каждый раз по-разному вызывало достойную зависть и считалось высшей ступенью совершенства.
Не менее важным элементом костюма были головные уборы.
Пушкинский граф Нулин возвращается из Парижа в Россию «с запасом… шляп».
Мода на шляпы (т.е. «головные уборы, обычно с высокой тульей и с полями») [22] менялась каждый сезон: менялись цвета, украшения, размеры полей, высота тульи и прочие детали фасона.
В начале XIX века самым модным мужским головным убором становится цилиндр. Он появился в Англии в XVIII веке и позже менял цвет, высоту и форму. Цилиндр носили при фраке, но на балы часто надевали цилиндры-шапокляки (складные цилиндры) из шелка, которые при помощи специального механизма легко складывались в гармошку и так же легко распрямлялись.
В Петербурге даже в морозы все ходили в обыкновенных шляпах, в Москве же носили зимой бобровые каскеты, ериванки и круглые шапки с кистями. Это свидетельствует о том, что Москва, в отличие от Петербурге, была во многом провинциальным городом.
Отметим попутно, что на многих портретах Пушкин изображен именно в цилиндре.
В моде была и широкополая шляпа боливар, названная в честь генерала Боливара, возглавлявшего борьбу против испанцев в Южной Америке, которую поэт также носил.
Дополнением к мужскому костюму служили перчатки, трость и часы на цепочке, для которых в жилете был предусмотрен специальный карман. В «Графе Нулине» муж Натальи Павловны – любитель охоты – на цепочке («маленькой тонкой цепи») [23] носит охотничий рог:
За пазухой во фляжке ром,
И рог на бронзовой цепочке…
Распространены были и мужские украшения: помимо обручального кольца, многие носили перстни с камнями (вспомним, например, перстень-талисман А.С. Пушкина, подаренный поэту Е.К. Воронцовой).
С появлением новых форм одежды или изменением моды возникали обычаи и привычки, связанные с ней. Например, шубы, плащи и трости оставляли в передней, тогда как шляпы и перчатки брали в комнаты, а затем, усаживаясь в кресло, шляпу ставили рядом с собой на пол, вложив в неё перчатки.
Интересно, что к концу XVII века перчатки стали обязательным элементом туалета. Для их изготовления использовались шёлк, кружево, тонкая кожа, а для украшения – жемчуг, драгоценные камни, золотые пуговицы. Мужские перчатки всегда были короткие, тогда как длина дамских перчаток зависела от длины рукавов. В начале XIX века в Англии были сформулированы правила для «идеального джентльмена». Согласно этим правилам, перчатки надо было менять шесть раз в день! Отсюда и произошло выражение «менять что-либо, как перчатки». Светский молодой человек должен знать, как пользоваться перчатками. Зимою полагалось носить перчатки из бобровой кожи, весной лайковые, а летом из сырцового батиста. Для балов употреблялись только лощеные, белые носили одни женатые.
Мода на дамские головные уборы диктовала не только форму, но и отделку шляп, тип кружева, цветы, манеру подвязывать шляпку лентами – строго под подбородком или у щеки. При этом каждая бытовая ситуация требовала своей шляпки. Например, в шляпах полагалось наносить визиты, а в театры, на званые вечера и на балы надевать токи, береты или тюрбаны.
Береты различались фасоном, тканью, отделкой и манерой их надевать, украшались цветами и перьями. Ток представлял собой большую шляпу без полей, пышно украшенную драгоценностями, перьями, цветами. Тюрбаны делали из разных тканей, они имели множество фасонов; драпировать их приходилось с помощью парикмахера. Светские дамы носили тюрбаны в торжественных случаях, поэтому на парадных портретах первой половины XIX века они часто изображены именно в этом головном уборе. Восточные тюрбаны украшали модные головы, а береты, сдвинутые набок, напоминали о славе Рафаэля и Леонардо.
Кроме шляп, «запасливый» Нулин везёт в Петербург в том числе большое количество
…вееров, плащей, корсетов…
Веер («небольшое, обычно складное опахало, раскрывающееся полукругом») [24] в пушкинскую эпоху был непременным атрибутом дамского праздничного костюма. Движения веера в руках женщины представляли собой своеобразный «язык кокетства».
Язык веера – особый секретный код, пользовавшийся популярностью в светском обществе в XVII-XIX веках, сложен для понимания в наше время. Он имел много вариаций в зависимости от общественного круга и даже города (следовательно, наличие разновидностей языка веера даёт нам право говорить о его диалектных особенностях!).
Хотя веер находился в руках женщины, знать все тонкости тайного языка должен был мужчина, которому адресовались послания. Например, чтобы сказать «да», нужно было приложить веер левой рукой к правой щеке, предупредить об опасности – открытым веером дотронуться до левого уха, признаться в любви – указать правой рукой закрытым веером на сердце, выразить желание танцевать – открытым веером несколько раз махнуть к себе.
В первой половине XIX века мужчины поверх фрака или сюртука чаще всего накидывали плащ. Плащ – «1. Лёгкое, обычно непромокаемое пальто. 2. Верхняя широкая накидка» [25]. В зависимости от моды плащи были разного покроя, длины, цвета.
В 1830-е годы многие пушкинские современники обращали внимание на плащ, который носил сам поэт: «альмавива» – мужской широкий плащ-накидка без рукавов, его название связано с именем персонажа комедии Бомарше «Женитьба Фигаро». Носили его особым образом – запахнувшись и закинув одну полу на плечо.
Корсет («широкий упругий пояс, охватывающий торс под платьем, стягивающий талию») [26] обычно делался на китовых усах со стальными полосами впереди. Плотно стягивая талию, он делал женщину зрительно тоньше и стройнее, но доставлял ей немало мучений.
Тип корсета постепенно меняется в зависимости от изменений идеала женской фигуры и типа одежды. В XVIII веке корсет приобретает воронкообразную форму и сужается спереди углом; на боках удерживается с помощью каркаса из стальных пружин.
Во время Французской революции корсеты носить перестают. Лишь с 10-х годов XIX столетия корсет вновь в моде. Надевают корсет лишь под бальное платье, дома или в деревне его не носят.
Значительные изменения к 30-м годам происходят и в крое женского платья. Касаются они прежде всего талии, о чём есть упоминание в «Графе Нулине». За ужином, во время которого гость и хозяйка мило болтают о западных модах, Наталья Павловна спрашивает: «Как тальи носят?» И получает ответ:
…Очень низко.
Почти до… вот по этих пор.
А.С. Пушкин и в этом эпизоде остаётся верен себе, демонстрируя полнейшую осведомлённость в развитии модных тенденций своего времени. Поясним: до 20-х годов включительно тальи или талии («часть платья, прилегающая к месту между грудью и животом») [27] как у женщин, так и у мужчин остаются завышенными. Примерно до 1825 года линия талии очень медленно, но опускается. К середине 30-х годов она, наконец, оказывается на естественном месте. Благодаря сильно расширенным рукавам, буфам, посаженным немного ниже плеча, стянутая талия кажется очень хрупкой и тонкой, что достигается ещё и использованием в женском костюме широкого пояса.
Нарядные платья шьют из бархата, атласа. Дневные, предназначенные для дома, для выхода на улицу или для визита и имеющие из украшений лишь маленький вырез у шеи, – из тафты, фуляра, из барежа (шерстяной или шёлковой ткани полотняного переплетения).
В 20-30 годы XIX столетия меняется мода и на длину платьев, которые становятся короче: сначала открываются башмачки, а затем и щиколотки ног. Из-под платья оказываются видны ноги, обутые в узенькие туфельки.
К женской обуви в XIX веке предъявляется значительно больше требований, чем к мужской. (Мужчины носят только чёрную обувь – цветная невозможна для человека, выезжающего в свет. Для повседневной жизни предназначаются сапоги, для выхода в свет – бальные туфли.)
Женская обувь в пушкинское время остаётся прежней – бескаблучной, на узкой подошве, с лентами. Журналы того времени, фиксировавшие интересные нововведения в светских туалетах, нередко дают даже краткие и чёткие советы, напоминающие военные распоряжения, например: «Башмаки без бантиков» [28].
Обувь покупают часто, разных цветов и фасонов, к каждому наряду – свою. Модные журналы того времени рекомендуют, чтобы поутру ботинки соответствовали цвету подкладки платья, а вечером были белыми.
Всю нарядную женскую обувь шьют из ткани, которая быстро протирается, поэтому моднице требуется не менее дюжины атласных башмачков. В XIX веке гладкие или ажурные чулки («предмет одежды – изделие из нитей мягкого материала, облегающее ногу») [29] подбираются под обувь.
Граф Нулин и эту составляющую дамского гардероба везёт в Петербург:
В Петрополь едет он теперь
С запасом…
Цветных платков, чулков a jour…
Слово «платок» как «предмет одежды – кусок ткани, обычно квадратный, или вязаное изделие такой формы» [30] в «Графе Нулине» А.С. Пушкин употребляет дважды: в начале произведения, когда заспанная жена провожает мужа на охоту:
В ночном чепце, в одном платочке…
и когда перечисляет содержимое багажа Нулина (см. выше)
Платок на плечах только что проснувшейся женщины – часть домашнего костюма. Интересно: поэт, рисуя трогательный образ жены, провожающей ни свет ни заря мужа на охоту (а делает он это одним штрихом: употребляя слово «платок» с уменьшительно-ласкательным суффиксом), тут же, в следующих двух стихах, «снижает» образ героини, поворачивая назад, в смеховую стихию:
Глазами сонными жена сердито смотрит из окна…
Во втором отрывке «цветной платок» – яркое украшение женского гардероба. В пушкинское время платки – красные, голубые, бирюзовые, тёмно-коричневые – покрывают шею и плечи модниц. А без длинных шарфов с бордюром из восточных огурцов и прелестного растительного рисунка не обходится ни один портрет конца XVIII и начала XIX века.
Именно такие шарфы украшают женщин на портретах В.Л. Боровиковского, В.А. Тропинина, К.П. Брюллова.
Помимо цветных платков и шарфов особой популярностью у женщин пользуются шали («большие вязаные или тканые платки») [31], поскольку прозрачные лёгкие туалеты в любой сезон года требуют хоть какого-нибудь утепления. Шали в XIX веке стоят огромных денег и считаются основой дамского гардероба.
«Наполеон, привезший из военных походов в подарок жене тончайшую шаль из нежной шерсти кашмирских козлят, даже и не подозревал, что этот факт надолго определит женскую моду XIX века». [32]
Наталья Павловна, живущая под влиянием модных тенденций времени, конечно же, имеет в гардеробе этот исключительно модный предмет дамской гордости и, ожидая появления графа, коляска которого падает на русском косогоре, спешит
Взбить пышный локон, шаль накинуть…
Так как в XIX веке модно было носить локоны («вьющиеся или завитые пряди волос») [33], А.С. Пушкин, характеризуя свою героиню, придаёт причёске Натальи Павловны модный вид.
Надо отметить, что мода на причёски изменялась неоднократно. Причёски бывали то низкими, то высокими. В начале XIX века в моде были элегантные строгие причёски. Мужчины из «света» носили завитые волосы с коком («кок» по-французски – «петух»), но иногда обходились и без него. Вскоре модной стала английская короткая стрижка (пушкинский Онегин был «острижен по последней моде»). Романтики носили длинные завитые волосы (что А.С. Пушкина отразил в «Евгении Онегине», рисуя портрет Владимира Ленского).
Женская причёска 30-х годов XIX столетия представляла собой целое произведение искусства. Волосы расчёсывали на боковой пробор, укороченные с боков пряди завивали в крупные локоны и укладывали над висками. Длинные пряди волос сзади поднимали наверх и на темени укладывали в «греческий узел»:
«Это был действительно узел или широкий бант из поддельных волос, вышиною не менее четверти аршина; он втыкался вместе с гребнем на самой середине макушки головы; от висков к глазам закручивались и приклеивались к лицу гуммиарабиком тоненькие крючочки из собственных волос, называемые акрошкерами. Немного позднее барышни и дамы всё чаще стали плотно укладывать локоны, прикрывая ими уши. Причудливое переплетение волос на макушке придавало причёске необычный вид». [34]
В бальной причёске времён Пушкина носят белые и цветные (в цвет платья) страусовые перья, райскую птичку, перья марабу, а также венки из цветов, колосьев и листьев.
Очень модным украшением в рассматриваемую нами эпоху становится надлобное украшение – ферроньерка, пришедшая из эпохи Возрождения (вспомним портрет Н.Н. Гончаровой кисти А.П. Брюллова).
В 1830-е годы великосветских балов очень много, и отличаются они невероятной пышностью и роскошью.
В.П. Шереметьева, приехавшая из провинции в Петербург в середине 1820-х годов, так описывает в своём дневнике великосветский бал: «Собралось всё, что было изящного, важного в бальных нарядах, все фрейлины и дамы при знаках, почти все причёсаны с цветами и с перьями аиста на голове. Платья из розового или малинового крепа на атласе, платья петинетовые тоже на атласе, платья белые креповые на перкале с цветочными гарнитурами; много бриллиантов, и эффект модных дам – это бриллиантовые аграфы или изумрудные или из других камней. Это большая пряжка с панданами, которую кладут на середину груди, что очень хорошо выходит; потом волосы сзади собирают вокруг большой буклей, а в середине они также перевязываются пряжкой. Это очень красиво». [35]
Как мы уже писали, в XIX веке мода затрагивает не только праздничную сторону, но и будничную составляющую жизни дворянского общества. Модный домашний костюм, как и другие виды одежды, имеет повседневный и нарядный варианты.
Повседневную домашнюю одежду, например, капот («…род халата») [36] носят лишь в кругу семьи. В домашнем гардеробе Натальи Павловны, героини А.С. Пушкина, капоты имеют место быть, о чём читаем в эпизоде приготовления молодой помещицы ко сну, в чём ей помогает горничная Параша:
Друзья мои! Параша эта
Наперсница её затей;
Шьёт, моет, вести переносит,
Изношенных капотов просит…
Нарядную домашнюю одежду надевают для приёма близких и друзей. Хотя даже и для приёма хозяйка дома не слишком наряжается, надевая скромное, большей частью тёмное вечернее платье, блондовый или тюлевый чепец, чёрные кружевные митени (перчатки без пальцев).
От скуки ли, от легкомыслия или кокетства (?) пушкинская героиня Наталья Павловна, живущая в деревне, в момент приезда графа (а это обеденное время) одета слишком нарядно, поскольку её убор («одежда, наряд») [37], который рассматривает граф («Позвольте видеть ваш убор?») содержит много украшений. Это и рюши («сборчатые обшивки из лёгкой ткани») [38], и банты («ленты, завязанные в виде нескольких перетянутых посередине петель») [39], и узор («рисунок, являющийся сочетанием линий, красок, теней») [40]:
Так… рюши, банты, здесь узор;
Всё это к моде очень близко…
И заметьте, на голове молодой женщины красивая причёска с пышными локонами, но никак не чепец! Да, он появится на героине, но позже, когда Наталья Павловна соберётся лечь спать и попросит Парашу принести кофту чепец:
Спросила кофту и чепец,
Легла и выйти вон велела.
Чепец или чепчик («женский или детский головной убор в виде капора, закрывающего волосы и завязывающегося под подбородком») [41] из женских головных уборов на страницах классической литературы встречается чаще всего (например, в произведениях А.С. Пушкина – 17 раз [42]). Дома многие замужние женщины носят чепцы. В первой половине 30-х годов XIX столетия, когда букли причёски расположены по обе стороны от пробора, многие носят чепец «а ля Мария Стюарт», то есть с мыском надо лбом и приподнятой у висков оборкой.
Показываться посторонним людям без головного убора замужней женщине считается неприличным.
Дополняет образ Натальи Павловны, собирающейся в объятия Морфея, кофта – «короткая просторная одежда» [43], надеваемая поверх рубашки.
В пушкинское время интересно выглядит и мужской домашний наряд, состоящий из жилета, панталон со складками, туфлей сафьяновых, шитых золотом, бархатной шапочки и широкого халата из лёгкой материи с бархатными отворотами.
Фасон халата («домашней одежды, запахивающейся или застёгивающейся сверху донизу») [44] в XIX веке в достаточной степени консервативен: длинный, почти до пола или до щиколоток, с широкими рукавами, суженными к манжетам или без сужения.
Халат надевается утром поверх рубашки, но к обеду, даже если он проходит дома, дворянину следует переодеться.
В первой трети XIX века распространяется выражение «халатная жизнь», то есть жизнь, проводимая в халате, иначе говоря, полный уход от проблем внешнего мира, его интересов.
Граф Нулин у Пушкина в одноимённой стихотворной повести, приняв рукопожатие Натальи Павловны за намёк, прокрадывается в спальню хозяйки
…на плеча накинув
Свой пёстрый шёлковый халат,
чтобы «получить звонкую пощёчину и быть затравленным крошечным шпицем, как заяц-русак, которого на охоте «затравил» муж Натальи Павловны». [45]
Так как «халат» – последнее слово, рассмотренное нами в составе «модной» лексики поэмы А.С. Пушкина «Граф Нулин», обратимся к выводам, которые сформулируем, исходя из поставленных в начале работы целей и задач.
Во-первых, семантический анализ «модной» лексики поэмы А.С. Пушкина «Граф Нулин» убеждает нас в мысли, что великий поэт не только сам следовал модным тенденциям времени, но и прекрасно разбирался в тонкостях моды. Например, читая стихотворную новеллу «Граф Нулин», мы узнаём о таких модных в пушкинскую эпоху элементах туалета, как фрак, жилет, плащ, платок, шаль, корсет, об изменениях, которые происходят в 20-30-е годы XIX века в крое женского и мужского платья, о журнале модных новинок «Московский Телеграф».
Во-вторых, стихотворная повесть «Граф Нулин» – произведение, изобилующее «модными» словами. А.С. Пушкин здесь употребляет двадцать восемь лексем с семантикой «модная одежда»: мода, убор, чекмень, кушак, чепец, платок, локон, шаль, фрак, жилет, шляпа, веер, плащ, корсет, булавка, запонка, лорнет, чулок, талья, рюш, бант, узор, капот, кофта, халат, галстук, цепочка, одеваться (двадцать семь существительных и один глагол). Из них моносемичных – двадцать два, полисемичных – шесть, устаревших – шесть, двенадцать исконно русских слов (из них лишь два – одеваться, убор – собственно русские; остальные десять унаследованы от более древних эпох развития языка славян), иноязычного происхождения – шестнадцать (из французского – девять, из немецкого – три, из арабского – одно, из турецкого – два, из шведского – одно). Заметим, что больше всего заимствований среди рассматриваемой лексики – из французского языка (мода, лорнет, жилет, шаль, фрак, талья, рюш, корсет, капот), т.к. XVIII -XIX века – время активного заимствования понятий и слов им соответствующих из французского и итальянского языков, время увлечения французским, т.е. галломания.
В процессе обращения к «Словарю языка А.С. Пушкина» нами выявлено, что «модная» лексика «Графа Нулина» содержит слова, которые поэт в своём творчестве употребляет единожды, исключительно в рассматриваемом произведении: запонки, рюши. К наиболее распространённым в произведениях А.С. Пушкина (т.е. употреблённым более десяти раз) отнесём лексемы: узор – четырнадцать раз, локон – пятнадцать, одеваться – семнадцать, чепец – семнадцать, убор – двадцать два, корсет – двадцать пять, халат – двадцать шесть, платок – тридцать два, шляпа – сорок восемь, мода – восемьдесят четыре раза (количество употреблений даётся с учётом анализируемого произведения).
В-третьих, анкетирование, проведённое среди обучающихся восьмого класса (20 человек), а также родителей одноклассников, родственников и знакомых нашей семьи, показало практическую значимость данной работы:
· 14 опрошенных не смогли вспомнить ни одного произведения XIX века, в котором отразились тенденции моды указанного периода.
· Только 9 анкетируемых правильно провели ассоциацию между словами «шапокляк» и «шляпа».
· 35 человек (а это все опрошенные без исключения!) не смогли связать происхождение фразеологизма «менять как перчатки» с модой XIX века.
· Лишь 2 человека из опрошенных знают, что боливар – шляпа, названная в честь генерала Боливара, возглавлявшего борьбу против испанцев в Южной Америке.
· Среди деталей модного туалета пушкинского времени, нашедших отражение в творчестве гения, не были названы, например, такие, как лорнет, чекмень, сюртук, капот, чепец. Это объясняется, скорее всего, отсутствием практики:
- анализировать произведения А.С. Пушкина с точки зрения отражённых в них модных тенденций XIX века;
- устанавливать взаимосвязь между литературой и модой, а также историей и модой.
Таким образом, каждый читатель, обратившийся к данной работе, откроет для себя новые грани творчества А.С. Пушкина, узнает много интереснейших подробностей о моде пушкинского времени, расширит свой кругозор.
Примечания.
1. Словарь языка Пушкина в 4-х томах./Отв. ред. акад. АН СССР В.В. Виноградов. – 2-е изд., доп./Российская академия наук. Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова. – М.: Азбуковник, 2000. Т.2. – С. 635.
2. Пушкин А.С. Метель.//Полное собрание сочинений в двух томах. – М.: Издательский центр «Классика», 1999. Т.2. – С. 28.
3. Пушкин А.С. Станционный смотритель. Там же. – С. 36.
4. Пушкин А.С. Барышня-крестьянка. Там же. – С. 42.
5. Пушкин А.С. Дубровский. Там же. – С. 65.
6. Пушкин А.С. Пиковая Дама. Там же. – С. 80.
7. Пушкин А.С. Евгений Онегин.//Полное собрание сочинений в двух томах. – М.: Издательский центр «Классика», 1999. Т.1. – С. 391.
8. Цитируется по книге: Захаржевская Р. Костюм для сцены. - М.: Советская Россия, 1967. – С. 103.
9. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М.: ООО «АТЕМП», 2006. – С. 879.
10. Словарь языка Пушкина в 4-х томах./Отв. ред. акад. АН СССР В.В. Виноградов. – 2-е изд., доп./Российская академия наук. Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова. – М.: Азбуковник, 2000. Т.2. – С. 917.
11. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М.: ООО «АТЕМП», 2006. – С. 317.
12. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII – начало XIX века). – СПб.: Искусство – СПБ, 1994. – С. 52.
13. Потёмкина Е.И. Костюмы Пушкина.//Собр. соч. А.С. Пушкина в 5 т./ – М.: Издательский Дом Синергия, 1999. Т.5. – С. 206.
14. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М.: ООО «АТЕМП», 2006. – С. 857.
15. В пушкинскую эпоху слово «балы» во мн. числе произносилось с ударением на первом слоге. В орфоэпическом словаре этот вариант произношения даётся с пометой «устар.»: Штудинер М.А. Словарь образцового русского ударения. – М: Айрис-пресс, 2007. – С. 40.
16. Цитируется по книге: Потёмкина Е.И. Костюмы Пушкина.//Собр. соч. А.С. Пушкина в 5 т./ – М.: Издательский Дом Синергия, 1999. Т.5. – С. 208.
17. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М.: ООО «АТЕМП», 2006. – С. 194.
18. Цитируется по книге: Захаржевская Р. Костюм для сцены. - М.: Советская Россия, 1967. – С. 301.
19. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М.: ООО «АТЕМП», 2006. – С. 333.
20. Онегинская энциклопедия. В 2-х т./Под общ ред. Н.И. Михайловой. Сост. Н.И. Михайлова, В.А. Кошелев, М.В. Строганов. – М.: Русский путь, 1999. – С. 58.
21. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М.: ООО «АТЕМП», 2006. – С. 125.
22. Там же. – С. 898.
23. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М.: ООО «АТЕМП», 2006. – С. 874.
24. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М.: ООО «АТЕМП», 2006. – С.72 .
25. Там же. – С. 522.
26. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М.: ООО «АТЕМП», 2006. – С. 298.
27. Там же. – С. 788.
28. Цитируется по книге: Захаржевская Р. Костюм для сцены. – М.: Советская Россия, 1967. – С. 108.
29. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М.: ООО «АТЕМП», 2006. – С. 889.
30. Там же. – С. 522.
31. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М.: ООО «АТЕМП», 2006. – С. 891.
32. Плаксина Э.Б., Михайловская Л.А., В.П. Попов В.П. История костюма. Стили и направления. – М.: Издательский центр «Академия», 2004. – С. 176.
33. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М.: ООО «АТЕМП», 2006. – С. 332.
34. Быт пушкинского Петербурга. Опыт энциклопедического словаря. В 2-х т. – СПб.: Изд. Ивана Лимбаха, 2005. Т.1. – С. 121.
35. Гордин А.М., Гордин М.А. Пушкинский век: Панорама столичной жизни. – СПб.: Пушкинский фонд, 1995. – С. 149.
36. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М.: ООО «АТЕМП», 2006. – С. 265.
37. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М.: ООО «АТЕМП», 2006. – С. 821.
38. Там же. – С. 690.
39. Там же. – С. 36.
40. Там же. – С. 829.
41. Там же. – С. 880.
42. Словарь языка Пушкина в 4-х томах./Отв. ред. акад. АН СССР В.В. Виноградов. – 2-е изд., доп./Российская академия наук. Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова. – М.: Азбуковник, 2000. Т.4. – С. 923.
43. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М.: ООО «АТЕМП», 2006. – С. 301.
44. Там же. – С. 859.
45. Архангельский А.Н. Герои Пушкина. Очерки литературной характерологии. – М.: Высш. шк., 1999. – С. 72-73.
Библиография.
1. А.С. Пушкин. Полное собрание сочинений. В 2-х т. – М.: Издательский центр «Классика», 1999.
2. А.С. Пушкин: Школьный энциклопедический словарь./Сост. В.Я. Коровина, В.И. Коровин; Под ред. В.И. Коровина. – М.: Просвещение, 1999.
3. Быт пушкинского Петербурга. Опыт энциклопедического словаря. В 2-х т. – СПб.: Изд. Ивана Лимбаха, 2005.
4. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М.: ООО «АТЕМП», 2006.
5. Онегинская энциклопедия. В 2-х т./Под общ ред. Н.И. Михайловой./ Сост. Н.И. Михайлова, В.А. Кошелев, М.В. Строганов. – М.: Русский путь, 1999.
6. Словарь языка Пушкина. В 4-х т./Отв. ред. акад. АН СССР В.В. Виноградов. – 2-е изд., доп./Российская академия наук. Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова. – М.: Азбуковник, 2000.
7. Штудинер М.А. Словарь образцового русского ударения. – М: Айрис-пресс, 2007.
8. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4-х т. – М.: Прогресс, 1986.
9. Архангельский А.Н. Герои Пушкина. Очерки литературной характерологии. – М.: Высш. шк., 1999.
10. Волченко Л.Б. Литература: Этикет и мода. – М.: Знание, 1989.
11. Гордин А.М., Гордин М.А. Пушкинский век: Панорама столичной жизни. – СПб.: Пушкинский фонд, 1995.
12. Захаржевская Р. Костюм для сцены. – М.: Советская Россия, 1967 г.
13. Лаврентьева Е.В. Светский этикет пушкинской поры. – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1999.
14. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII – начало XIX века). – СПб.: Искусство – СПб, 1994.
15. Плаксина Э.Б., Михайловская Л.А., Попов В.П. История костюма. Стили и направления. – М.: Издательский центр «Академия», 2004.
16. Правила светской жизни и этикета. Хороший тон. – М.: Рипол, 1991.
17. Сыромятникова И.С. История причёски. – М.: Искусство, 1983.
18. Федосюк Ю.А. Что непонятно у классиков, или Энциклопедия русского быта XIX века. – 2-е изд. – М.: Флинта: Наука, 1998.
19. Потёмкина Е.И. Костюмы Пушкина.//Собр. соч. А.С. Пушкина в 5 т./ – М.: Издательский Дом Синергия, 1999. Т.5. – С. 202-209.
20. Бесарабова М. «Лихая мода, наш тиран, недуг новейших россиян…».// Пушкинский край. – 2001. – 21 августа.
21. wikipedia. org/wiki/.ru