Автор:
Карнизова Наталья Владимировна
Цель-попытка исследовать образ Матери в русской литературе XX века. Задачи: уметь сравнивать и анализировать произведения писателей и поэтов; воспитать уважение, любовь и сострадание к Матери. Практическая значимость: привлечь внимание учащихся к творческой деятельности, связанной с самым дорогим и любимым Человеком на Земле – Матерью.
Статья:Исследовательская работа на уроках литературы
Материнская тема в текстах русских писателей и поэтов XX века
I.Введение
Преподаватель рассказывает о том, как сложна и трагична судьба великой русской литературы XX века. Ни одна мировая литература этого времени не имела столь безграничного опыта тревог, надежд, обостренных нравственных исканий. Но мог ли исчезнуть из современной культуры такой глубинный, сквозной мотив всей русской поэзии и прозы XX века, как постоянное воскрешение особой, «материнской точки зрения» на все события, борения, антагонизм века? Поэтому цель данной работы – попытка исследовать образ Матери в русской литературе XX века и доказать, что образ Матери, «материнская точка зрения» всегда будет присутствовать в русском слове. Задачи исследовательской работы: раскрыть взаимосвязь литературы и русского языка; развить мышление, творческие способности, умение сравнивать и анализировать произведения русских писателей и поэтов; воспитать чувства уважения, любви и сострадания к Матери. Объект – стихотворения и проза русских писателей, поэтов XX века. Предметом исследования являются русские поэты и писатели XX века. Актуальность нашей работы заключается в том, чтобы привлечь внимание учащихся к творческой деятельности, связанной с самым дорогим и любимым Человеком на Земле – Матерью. Новизной исследовательской работы является то, что учащиеся попытались воссоздать и обобщить разрозненные данные, связанные с материнской темой в литературе XX века. Методы исследования: наблюдение, анализ, синтез, систематизация изучаемых явлений. Для подтверждения собранных нами данных, мы выдвинули гипотезу, взяв за основу слова писателя Максима Горького: «Без солнца не цветут цветы, без любви нет счастья, без женщины нет любви, без матери нет ни поэта, ни героя»: действительно ли образ Матери в литературе XX века – это не только воплощение любви, счастья, но и вдохновения? Наше исследование состоит из следующих частей: введения, в котором попытались обосновать актуальность исследования, цели и задачи; основной части, состоящей из 4 глав, где на основе литературных произведений русских писателей и поэтов показаны нравственный смысл и элементы именно «материнской точки зрения», противоположной проповеди аморальности, насилия, доносящей мысль о величайшей ценности человеческой жизни и России, о любви и сострадании; заключения, в котором подводятся итоги работы, формулируются выводы исследования; списка использованной литературы.
II. Исследовательская часть
Вступительное слово инициаторов группы исследователей: XX век – это иная эпоха, в котором звучат мотивы, отличающиеся от мотивов XIX века. Образ Матери стал выглядеть еще более трагично на фоне великой и страшной в своей ожесточенности минувшей войне. Кто более матери перенес страданий в эту пору? Она теряла на фронте своих сыновей, она переживала оккупацию и оставалась с малыми ребятишками на руках без хлеба и крова, она до изнеможения работала в цехах и полях и, всеми силами помогая Отчизне выстоять, делилась с фронтом последним куском. Все она вынесла и превозмогла, и поэтому в нашем сознании понятия Родина» и «Мать» давно слились воедино:
<…>Встаньте все и выслушайте стоя
Сохраненное во всей красе
Слово это - древнее, святое!
Распрямитесь! Встаньте!..
Встаньте все!
Как леса встают с зарею новой,
Как травинки рвутся к солнцу ввысь,
Встаньте все, заслышав это слово,
Потому что в слове этом – жизнь.
Слово это – зов и заклинанье,
В этом слове – сущего душа,
Это – искра первая сознанья,
Первая улыбка малыша.
Слово это пусть всегда пребудет
И, пробившись сквозь любой затор,
Даже в сердце каменном пробудит
Заглушенной совести укор.
Слово это сроду не обманет,
В нем сокрыто жизни существо,
В нем – исток всего. Ему конца нет.
Встаньте!..
Я произношу его: «Мама!» (Р. Гамзатов) [6]
Образ матери внес в XX век черты драматизма и трагизма и почти всегда звучал социально: если плохо матери, самому святому существу на свете, то можно ли говорить о справедливости мира? Даже в самые спокойные времена над ней висел и тревожил зловещий рок, поэтому русская Мать из дальних веков несет на себе печаль вечной страдалицы. Благополучные люди, беззаботно купающиеся в своем счастье, редко поднимаются до понимания страданий ближнего; может быть, поэтому мать в нашей литературе, вдоволь хватившая лиха, чаще всего лицо сострадательное, способное понять и утешить обойденного и непризренного, поддержать слабого, вселить веру в разочаровавшегося. Поэтому все печальники и тянутся к ней с любой болью и жалобой, веря, что здесь поймут и разделят их горе. «Материнская точка зрения» всегда присутствовала в русском слове. Она открывала дорогу к свету из мрака отчаяния. Она живет в открываемой ныне вновь «Матери» А.М.Горького (в точке зрения Ниловны), и в «Тихом Доне» М.А. Шолохова, в его Ильиничне и Наталье, в бессмертных посланиях, «письмах к матери» С.А. Есенина, в «Белой гвардии» М.А. Булгакова, в образе матери «светлой королевы», в «Последнем поклоне» В.П.Астафьева в образе бабушки. Перед кем еще мог так горько рыдать шукшинский Егор Прокудин, воистину «пластаясь на берегу», оплакивая свою изуродованную жизнь, как сказал В. Белов, свидетель съемок «Калины красной» на Вологодчине? [5] Как лучик света мелькает в деревенской избе его мать, не узнающая сына, но помнящая его всегда.
Работа первой исследовательской группы: Материнская тема в творчестве Максима Горького
Материнская линия, материнская точка зрения, сердечная боль матери – все это мы увидели, прочитав роман Максима Горького «Мать». Это одно из великих открытий писателя. Горький показал совершенно иную тему, не имеющую прямого отношения к работе Павла Власова и его друзей по подполью, - тема духовного, нравственного восхождения Ниловны, ее крестного пути, вбирающего «апокрифы о хождении Богородицы по мукам, мотивы народно – социальных утопий» [5]. Эта линия правдоискательства, материнская точка зрения, и сейчас не устарела. Без этого открытия не было бы многих достижений М. Шолохова в «Тихом Доне», М. Булгакова в «Белой гвардии». Не случайно Горький назвал свой роман «Мать». Мы считаем, что писатель хотел показать, что именно Пелагея Ниловна является ключевой фигурой произведения. Ее портрет напоминает русских женщин из народа, милых и добрых, но с печалью страха и молчания. Для самого писателя образ матери священен; он всегда преклонялся перед женщиной – матерью, перед великим чудом материнства ведь она дает жизнь, благословляет своих детей на добрые дела. Мы прочитали гениальный рассказ «Рождение человека» и маленькие, написанные прозой поэмы о матерях в цикле «Сказки об Италии». Но это прославление великого и вечного призвания женщины не было абстрактной апологией. Горький – всегда поэт, и социолог, всегда художник, мыслящий исторически, всегда психолог – аналитик. Для чего же Горький ввел в свой роман «Мать» образ матери? Мы считаем, что для того, чтобы показать ее сознательный приход в революцию; показать приход человека страдающего, обезличенного, душевным оплотом которого был только Бог. Горький доказывает эволюцией героини, что в сознании русского человека можно соединить революцию и Бога. Русская женщина, щедрая на любовь, не понимала и не подозревала, какой выбор она сделала, подменив правду Бога правдой сына. Горький сопоставил конкретные социальные идеи с вечными идеалами материнства. Писатель показал в образе Ниловны Матерь, которая чувствует возможность изменить и улучшить мир, встав рядом с сыном и его товарищами. Но мы увидели своего рода и психологическую хронику, в которой столько душевных нюансов: тихая и покорная печаль женщины, забитой опустившимся, одичавшим мужем; такая же покорная и мучительная грусть, вызванная тем, что юноша – сын как будто бы двинулся по отцовскому – дикому и бесчеловечному – пути; первые в жизни радости, испытанные ею, когда сын сумел преодолеть эту «традицию»; первые тревоги материнского сердца при виде того, как сын «сосредоточенно и упрямо выплывает куда-то в сторону из темного потока жизни». Автор не торопится. Он знает, что мгновенных обновлений души не бывает. И мы видим, как проходит день за днем в жизни матери, видим и ее тревоги, и ее сомнения, и возникавшее в отдельные минуты отчуждение от сына и его друзей, видим, как постепенно формируются в ее духовном мире новые настроения и понятия, как она, недавняя рабыня своего мужа, рабыня «хозяев жизни», обретает человеческое достоинство, находит, наконец, свое человеческое «я». Мы считаем, что блестяще разработанная диалектика материнской души свидетельствует о том, что Горький многое творчески воспринял от Льва Толстого с его непревзойденным умением раскрывать процесс нравственного становления, процесс нравственного обновления личности – такой личности, которая охвачена страстным стремлением преодолеть в себе все недостойное человека и приблизиться к возвышенному нравственному идеалу. В романе Горького извечное приобретает новый смысл и новую остроту, ибо оно показано в сложнейшем, драматическом социальном контексте, а идейные искания и прозрения женщины конца XIX – начала XX веков становятся трепетно – живыми, потому что они пронизаны извечным светом материнского чувства. Вывод: Новаторство Горького проявилось и в изображении тех благородных изменений, которые были привнесены социалистическим идеалом в семейные отношения: дружба сына и матери, их совместное участие в историческом деле. Павел оказал сильное духовное воздействие на Ниловну и общение с сыном заново открывает ей глаза на мир. Но влияние Ниловны на сына более значительно: общение с матерью было для сурового, на первых порах несколько прямолинейного и резковатого Павла школой сердечной доброты, скромности и такта. Он стал мягче к близким людям, его душа стала более гибкой, чуткой, мудрой. Благодаря общению с матерью он достиг той высокой человечности, без которой немыслим подлинный революционер.
Работа второй исследовательской группы: Духовное воздействие матери на творчество
Марины Цветаевой
Быть матерью – важная и ответственная миссия. Нам хочется обратиться к творчеству Марины Ивановны Цветаевой, у которой образ матери занимает особое место. Маме посвящены не только стихи, но и проза: В старом вальсе штраусовском впервые
Мы услышали твой тихий зов,
С этой поры нам чужды все живые
И отраден беглый бой часов.
Мы, как ты, приветствуем закаты,
Упиваясь близостью конца.
Все, чем в лучший вечер мы богаты,
Нам тобою вложено в сердца.
К детским снам клонясь неутомимо
(Без тебя лишь месяц в них глядел!),
Ты вела своих малюток мимо
Горькой жизни помыслов и дел.
С ранних лет нам близок, кто печален,
Скучен смех и чужд домашний кров…
Наш корабль не в добрый миг отчален
И плывет по воле всех ветров!
Все бледней лазурный остров – детство,
Мы одни на палубе стоим.
Видно, грусть оставила в наследство
Ты, о мама, девочкам своим! («Маме») [4]
В автобиографических очерках и письмах, стихотворениях Цветаевой можно найти много упоминаний о ее матери, Марии Александровне. Автору важно было подчеркнуть духовное воздействие матери на дочерей. Натура тонкая и глубокая, художественно одаренная, она ввела их в мир прекрасного. С самых ранних лет музыка была для Цветаевой тождественна голосу матери. «Мать – сама лирическая стихия», - писала Марина Ивановна. Искусство было средоточием внутренней жизни матери, страстью ее души. «Мать… - страстная музыкантша, страстно любит стихи и сама их пишет. Страсть к стихам – от матери». Благодаря ей и для детей искусство стало некой второй реальностью, подчас более желанной. Душа, была убеждена Мария Александровна, должна уметь противостоять всему безобразному и дурному: К детским снам клонясь неутомимо
(Без тебя лишь месяц в них глядел!),
Ты вела своих малюток мимо
Горькой жизни помыслов и дел [4].
Мать научила детей чувствовать боль – свою и чужую, сумела отвратить их ото лжи и фальши внешних проявлений, даровав им раннюю мудрость: «С ранних лет нам близок, кто печален, Скучен смех…» Такая нравственная установка рождала внутреннюю неуспокоенность, невозможность удовлетвориться житейским благополучием: «Наш корабль не в добрый миг отчален/ И плывет по воле всех ветров!» [4]. Материнская Муза была трагической. В 1914 году Цветаева писала В.В.Розанову: «Ее измученная душа живет в нас, - только мы открываем то, что она скрывала. Ее мятеж, ее безумие, ее жажда дошли в нас до крика» [4]. Груз, принятый на плечи, был тяжел, но он составил, и главное богатство юной души. Духовное наследие, завещанное матерью, означало глубину переживаний, яркость и обостренность чувств и, конечно же, благородство сердца. Всем самым лучшим в себе, как признавала Цветаева, она обязана матери. Боль ее ранней потери, тоска сиротства сопровождали ее всю жизнь: До убедительности, до
Убийственности – просто:
Две птицы вили мне гнездо:
Истина – и Сиротство.
Вывод: Изучив творчество Цветаевой, мы поняли что, действительно, во многом благодаря матери в душе поэта жила память о детстве, как о «лазурном острове». Когда мы читаем рассказы, повести, романы, то следим за судьбой героев, ощущая присутствие автора: в тоне повествования, в «подборе» действующих лиц, в их оценке, в построении сюжета или когда писатель непосредственно говорит о себе и «от себя». Но мы обратили внимание и на нечто необыкновенное в стихах Цветаевой: в лирической поэзии на первом плане не события, а впечатления, чувства, переживания, раздумья поэта, высказанные какими - либо жизненными обстоятельствами. Исследуя тексты Марины Цветаевой, нас поразило то, что поэзия действует, прежде всего, и больше всего на эмоции читателя, настраивая его душу на одну волну с душой поэта. Содержание стихотворения выстрадано поэтом. Она как бы прикасается к самым сокровенным струнам нашего сердца, заражает нас своим чувством. И мы переживаем вместе с поэтом, смотрим на мир его глазами. В стихотворения Марины Цветаевой речь в произведениях уплотнена, изобразительные средства сгущены, каждое слово имеет повышенное значение.
Работа третьей исследовательской группы: «Реквием» Анны Ахматовой как трагический образ матери
Узнала я, как опадают лица,
Как из-под век выглядывает страх,
Как клинописи жесткие страницы
Страдание выводит на щеках.
Эти строки из «Реквиема» А.А. Ахматовой наиболее ярко характеризуют психологическое состояние матери, которая постепенно начинает осознавать глубину трагизма происходящих событий, и чей сын заточен в тюрьму. «Реквием» словно имеет еще один сюжет – это сюжет болезни матери, переживающей арест своего сына. Мы думаем, что этот сюжет и передает весь ужас страданий женщины. Особенности сюжета: сюжет об аресте и осуждении сына, сюжет о материнской причети, сюжет о болезни матери, со - умирании. Появление религиозной образности подготовлено не только упоминанием спасительных обращений к молитве, но и всей атмосферой страданий матери, отдающей сына на неизбежную, неотвратимую приближающуюся смерть. «Реквием» - вселенский приговор бесчеловечной системе, обрекающей мать на безмерные и неутешительные страдания, а единственного ее любимого человека, сына – на небытие. «Распятие» - здесь идейный и композиционный центр поэмы, где арест сына как личная трагедия и как воплощение мировой катастрофы, подобной распятию Христа. Здесь можно почувствовать «недосягаемую высоту» и невыразимость страданий богородицы. Страдания Магдалины и Иоанна как «пройденные этапы» пути матери. Вывод: «Образы отстрадавших, отмучившихся, испивших горькую чашу сыновей «стомильонного народа» идут фоном, а все внимание сосредоточено на лике Матери, ее «околокрестной» муке, ее немыслимой, необъяснимой, никакими рациональными способами не постигаемой стойкости: «Нет, это не я, это кто-то другой страдает: / Я бы так не могла…». «Молча Мать стояла». Молчание, равно далекое и от рыданий Магдалины, и от окаменелости ученика, которое одновременно исполнено и слезного порыва, и недвижного, сурового мужества; громогласное молчание, молчание матери – вот <…> точка притяжения всех трагических партий [«Реквиема»]. Они замирают, взаимно погашаясь [в ней], и дальше звучит тишина <…>, - писал А. Архангельский [2].
Работа четвертой исследовательской группы: Мать - «милая, родная старушка» в творчестве Сергея Есенина
В русской поэзии не раз звучало задушевное слово о матери, но есенинские произведения можно назвать самыми трогательными признаниями в любви к «милой, родной старушке». Его строки полны пронзительной сердечности и воспринимаются не как стихи, а как изливающаяся нежность: Ты жива еще, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.
Разве это не сама музыка чувства? Поэт словно обнял «старушку» своей душой и обращается к ней любя, используя нежные, добрые слова. Первая строфа начинается с риторического вопроса: «Ты жива еще, моя старушка?» Есенин проявляет тревогу и любовь к своей матери. Знак вопроса усиливает эмоциональность высказывания. Во второй строфе, используя восклицание, он как будто пытается уверить еще раз свою «старушку» в том, что у него все нормально, что он жив. И заканчивается строфа теплым пожеланием: «Пусть струится…тот несказанный свет». Используемая поэтом лексика воссоздает картину ветхой избушки, в которой мать ждет возвращения сына, передают внутреннее состояние и чувства женщины – матери. Поэт осознает, что мать знает о его погубленной жизни, о кабацких драках, о запоях. Ее тоска столь велика, предчувствия столь нерадостны, что они мучат ее, и она «часто ходит на дорогу». Образ дороги не раз появляется в стихотворении. Она олицетворяет жизненный путь поэта, на котором все время появляется мать, желающая добра и счастья сыну. С искренней нежностью Есенин обращается к матери, пишет о том, что только возле нее, на родине, его ждет душевный покой. В следующих строфах отражено желание сына успокоить мать, оправдаться, не дать ей поверить сплетням: Ничего, родная! Успокойся.
Это только тягостная бредь.
Вывод: Лирика Есенина звучит современно, в ней чувствуется человеческое добро и тепло к любящему человеку – матери. «Стихи Есенина, обращенные к заброшенному деревенскому дому, старушке матери, - это драгоценные выражения русской лирики. Они стоят рядом с пушкинским посланием «Няне», - писал Марк Щеглов[2].
Работа пятой исследовательской группы: »Слово о Матери» Александра Фадеева
Известный филолог В. Виноградов писал: «Творчество писателя, его авторская личность, его герои, темы, идеи и образы воплощены в его языке и только в нем и через него могут быть постигнуты». Обратимся к тексту Александра Фадеева «Слово о Матери». «Мама, мама! Я помню руки твои с того самого мгновения, как я стал осознавать себя на свете…Да, с того самого мгновения, как я стал сознавать себя, я всегда помню руки твои в работе. Я помню, как они сновали в мыльной пене, стирая мои простынки. Я вижу твои с чуть утолщенными суставами пальцы на букваре, и я повторяю за тобой «беа – ба, ба-ба». Я помню твои руки, несгибающиеся, красные, залубеневшие от студеной воды в проруби, где ты полоскала белье, и помню, как незаметно могли руки твои вынуть занозу из пальца у сына, и как они мгновенно продевали нитку в иголку, когда ты шила и пела, - пела только для себя и для меня. Потому что нет ничего на свете, чего бы не сумели руки твои, что было бы им не под силу, чего бы они погнушались! Но больше всего, на веки вечные, запомнил я, как нежно гладили они, руки твои, чуть шершавые и такие теплые и прохладные, как они гладили мои волосы, и шею, и грудь, когда я в полусознании лежал в постели. И когда бы я ни открыл глаза, ты всегда была возле меня, и ночник горел в комнате, и ты глядела на меня своими запавшими очами, будто из тьмы, сама вся тихая и светлая, будто в ризах… Я целую чистые, святые руки твои! Ты проводила на войну сыновей, если не ты, так другая, такая же, как ты, - иных ты уже не дождешься вовеки, а если эта чаша миновала тебя, так она не миновала другую, такую же, как ты. Но если в дни войны у людей есть кусок хлеба и есть одежда на теле, и если стоят скирды на поле, и бегут по рельсам поезда, и вишни цветут в саду, и пламя бушует в домне, и чья-то незримая сила поднимает воина с земли или с постели, когда он заболел или ранен, - все это сделали руки матери моей – моей, и его, и его… Оглянись же и ты, юноша, мой друг, оглянись, как я, и скажи, кого ты обижал в жизни больше, чем мать, - не от меня ли, не от тебя, не от него, не от наших ли неудач, ошибок, и не от нашего ли горя седеют наши матери? А ведь придет час, когда мучительным упреком сердцу обернется все это у материнской могилы… Мама, мама! Прости меня, потому что ты одна, только ты одна на свете можешь прощать, положи на голову руки, как в детстве, и прости…»[6]. Вывод: Действительно, только с помощью родного, русского языка, с помощью языковых средств мы можем понять эти строки. Александр Фадеев использовал изобразительные средства: риторические вопросы и восклицания создают эмоциональный пафос текста, передают взволнованность речи автора, различные его чувства; инверсия помогает выделить главное слово и является средством создания эмоциональной речи; авторская пунктуация в форме восклицательных знаков служит средством выражения радостного чувства; лексические повторы акцентируют внимание читателя на наиболее значимых для автора словах и понятиях. Мужчины перед своими любимыми хотят выглядеть только мужественными, только сильными, только несгибаемыми. Возможно, это и делает их мужчинами. И только перед родной матерью они не боятся обнажить свои слабости и неудачи, признаться в ошибках и потерях, потому что, как бы далеко ни ушли они в своем возрасте и развитии, перед нею они и седые – все равно дети. А уж она понимает сердцем, что бедному да обиженному, прежде всего, и всех нужнее – мать.
Работа шестой исследовательской группы: »Светлая королева» Михаила Булгакова и мудрая Ильинична Михаила Шолохова
Роман «Белая гвардия» начинается с замечательной словесной, патетической и скорбной увертюры: «Велик был год и страшен год по Рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй. Был он обилен летним солнцем, а зимою снегом, и особенно высоко стояли две звезды: звезда пастушеская – вечерняя Венера и красный, дрожащий Марс. Но дни и в мирные и в кровавые годы летят как стрела, и молодые Турбины не заметили, как в крепком морозе наступил белый, мохнатый декабрь. О елочный дед наш, сверкающий снегом и счастьем! Мама, светлая королева, где же ты?»[5] В романе Белая гвардия» исконно русская интеллигентная семья Турбиных вдруг становится причастна великим событиям, делается свидетельницей и участницей дел страшных и удивительных. Дни Турбиных вбирают вечную прелесть календарного времени. Воспоминания о матери и прежней жизни контрастируют с реальной ситуацией кровавого 1918 года (любимый синий сервиз, согретый еще материнскими руками, разбит неуклюжим Лариосиком. И это предвещает несчастье. «Сервиза безумно жаль, - говорит Елена). Великое несчастье – потеря матери – сливается с другой страшной катастрофой – крушением старого, казалось бы, прочного и прекрасного мира.
В романе – эпопее «Тихий Дон» Михаил Шолохов нарисовал грандиозную картину жизни казачьего Дона с его исконными традициями, своеобразным бытом. Тема родного дома, семьи – одна из центральных в романе. Образ матери Шолохов показал в образе «мужественной и гордой старухи» - Ильиничны и Натальи. Наивное, слепое, на первый взгляд, следование Ильиничны и Натальи велениям материнской судьбы дважды, по крайней мере, потрясает в романе всех окружающих. В первом случае это потрясение рождается в сцене, когда после похорон Натальи малолетний Мишутка, неловко обняв отца, вскарабкавшись к нему на колени, поцеловав его как-то торжественно, с глазами, затуманенными от непосильной еще его сердцу миссии, передачи последней просьбы и воли матери, говорит: « - Маманька, когда лежала в горнице… Когда она ишо живая была, подозвала меня и велела тебе так: «Приедет отец – поцелуй его за меня и скажи, чтобы он жалел вас». Она ишо что-то говорила, да я позабыл…». «Никакой риторики, пышнословия, сплошное умолчание («она ишо что-то говорила») – и такой сложный узел человеческих отношений! Как будто мгновенный фотоснимок человеческой души вдруг «проявлен» здесь! Отголосок любви к Григорию, печаль за детей, возможно, раскаяние в своем порыве мстить, надежда на доброе воспоминание о себе… «Посланец» Натальи плохо выполнил ее поручение, забыл «что-то» [2]. Вывод: Ильиничне присущи мудрость и справедливость. Она утешает своих детей, когда им плохо, но она же сурово судит их, когда они совершают неправедные поступки. Все ее мысли связаны с судьбами детей, особенно младшего – Григория. И глубоко символично, что в последнюю минуту перед смертью, уже понимая, что ей не суждено увидеть Григория, она выходит из дома и, обращаясь к степи, прощается с сыном: «Гришенька! Родненький мой! Кровинушка моя!». «Шолохов вновь, словно совлек с великих понятий материнства, любви, отчаяния, томлений в разлуке знаки внешнего величия, всякий лак «олитературенности осветил их внезапно вспыхнувшим внутренним светом. Вечная ценность – материнская любовь – символ «устойчивости не померкли: их значение всерьез было оценено именно в этом романе, когда многое рушилось или было разрушено» »[2]. Действительно, Шолохов мастерски отразил тему материнства в романе. Ильинична как воплощение объединяющей правды материнства, высшей из многочисленных правд, сталкивающихся в романе.
Работа седьмой исследовательской группы: Цикл «Памяти матери» А.Т. Твардовского
«Памяти матери» - это четыре стихотворения, представляющие единый непосредственный отклик на смерть матери поэта А.Т. Твардовского. «Мать моя, Мария Митрофановна, была всегда очень впечатлительна и чутка, даже не без сентиментальности, ко многому, что находилось вне практических, житейских интересов крестьянского двора, хлопот и забот хозяйки в большой многодетной семье. Ее до слез трогал звук пастушьей трубы где-нибудь вдалеке за нашими хуторскими кустами и болотцами, или отголосок песни с далеких деревенских полей, или, например, запах первого молодого сена, вид какого-нибудь одинокого деревца и т.п.», - писал Твардовский [2]. В первом стихотворении лирического цикла «Памяти матери» - «Прощаемся мы с матерями…» мы увидели размышления поэта, прощающегося с матерью. Твардовский здесь предпочитает форму первого лица множественного числа. В основе второго стихотворения цикла – «В краю, куда их вывезли гуртом…» - лежат подлинные факты, связанные с насильственным переселением семьи Твардовских в годы коллективизации. Поэт использует здесь контрастные сопоставления: «тайга чужедальняя» - «родимая сторона», настоящее – минувшее. О третьем стихотворении «Как не спеша садовники орудуют…» критик А.В. Македонов пишет: «В двадцати четырех строчках <…>сложное сплетение, клубок человеческих образов, параллелей, контрастов поведения, - в них – горе сына, потерявшего мать»[2]. Вывод: Мы считаем, что для лирики Твардовского характерно «соединение точного изображения, однозначного слова с многозначными метафорическими и метонимическими образами»; выделяется многоплановость, сложность структуры, насыщенность повествовательными, диалогическими, драматическими элементами; сквозным единым лирико-психологическим сюжетом, благодаря чему цикл приближается к своеобразной лирической поэме; нет привычных эпитетов и сравнений, олицетворений; много глаголов в форме повелительного наклонения.
III. Заключение. Обобщение исследовательской работы.
Слово инициативной группе исследователей: В мире снова неспокойно, в разных концах планеты появляются «горячие точки», вспыхивают отсветы пожаров, террористы уничтожают все живое, снова и снова слышится детский плач. И над всем этим хаосом вырастает сгорбленная горем фигура Матери, как и в годы Великой Отечественной войны.
Жизнь не прожить без черных дней,
Но в час беды и в час бессилья
Вы не кляните матерей
За то, что вас они родили.
Им не дано предугадать
Все, что детей их ждет на свете,
Но всякая на свете мать
Желает только счастья детям.
Баюкая детей грудных,
От века матери мечтали,
Чтоб не споткнулись дети их,
Чтоб на дороге не упали.
И ни одна на свете мать,
Какими б ни были мы с вами,
Нам, детям, не желала стать
Ни жертвами, ни палачами.
Пусть многое не привелось
Им обрести самим когда-то,
Они мечтали, чтоб жилось
Их детям вольно и богато.
И если это не сбылось,
Кто-кто, а мать не виновата,
Поэтому и в черный час,
Когда наш путь тернист и труден,
Клясть матерей своих не будем за то,
Что породили нас (К. Кулиев. О матери.) [5]
Как жаль, что наши мамы не вечны, уходят от нас, как бы мы не хотели отдалить это, как бы ни противились этому всем своим существом: У матерей священные права:
Казнить и миловать,
Надеяться и плакать.
И жребий свой,
Приобретя едва,
Нести сквозь радости,
Сомнения и слякоть.
У матерей обязанность одна:
Себя забыв,
В заботах распыляться.
И плоть, и душу
Выложив до дна,
Душой и плотью
В ком-то повторяться.
И ничего не требовать взамен!
Лишь жертвенно
Надеяться и верить,
Любя такой любовью без измен,
Что мерками земными не измерить.
У матерей и чаянья одни:
Самоотверженно
У жизни на исходе
Стоять за жизнь.
И в чем-то тут сродни
Они великой
Матери-Природе.
И пусть за все
Воздастся щедро ей!
Собрав в букет
Любовь и откровенье,
Придите, дети, к матери своей
И станьте перед нею на колени. (В. Романчин) [5]
Мы пришли к выводу: Нужно оберегать самое дорогое и ценное в вашей жизни – руки наших матерей, дать им возможность чаще отдыхать и не забывать о том, что для того, чтобы нам жилось тепло и счастливо, материнские руки берут на себя всю боль и холод, все раны и удары жизни! В наше суетное время мы перестали говорить добрые, ласковые слова самому родному и близкому человеку – Матери. Просто призываем всех: берегите своих мам, пусть их глаза всегда светятся радостью, счастьем и теплотой! Мы считаем, что все самые дорогие святыни названы и озарены именем матери, потому что с именем этим связано и само понятие жизни. Мы подтверждаем выдвинутую гипотезу, так как, действительно, образ Матери в русской литературе XX века – это не только воплощение любви, счастья, но и вдохновения. Поэты следующего поколения обязательно примут эту тему для исследования, так как Мать – продолжение рода человеческого и русских традиций. Мы считаем, что исчезновение «материнской точки зрения» сделают литературу нищей, не будет нравственного смысла.
Заключительное слово преподавателя: Я расскажу вам прекрасную, грустную, но очень поучительную сказку о Гусыне: «В жаркий день вывела мать Гусыня на прогулку своих маленьких гусят. Она впервые показала детям большой мир. Этот мир был ярким и радостным: сладкие зеленые стебельки, теплое и ласковое солнце, мягкая прохладная трава, и вокруг множество голосов пчел, жучков, шмелей, бабочек. Гусята были счастливы. Они стали расходиться по огромному зеленому лугу. Когда жизнь счастливая, а на душе мир и покой, о матери часто забывают. Стала Гусыня звать своих детей, но они не слушались. И вдруг небо покрыли темные тучи, на землю упали крупные капли дождя. И гусята поняли, что мир не такой уж уютный и беззаботный. Только тут все они вспомнили о матери. Подняли они свои маленькие головки и побежали к ней. А Гусыня подняла крылья и прикрыла ими всех своих детей, спрятала от дождя, града и ветра. Крылья существуют для того, чтобы прикрывать детей, а потом уж для того, чтобы летать. Под крыльями было тепло и безопасно, а откуда-то издалека доносился грохот грома, вой ветра и стук градин. И гусятам и в голову не приходило, что крыло имеет две стороны: внутри было тепло и уютно, а снаружи – холодно и опасно. Как только гроза стихла, дети требовательно запищали, чтобы мать выпустила их. Гусыня осторожно раскрыла крылья, и гусята снова разбежались по лугу. А у матери – гусыни крылья были изранены, многие перья сломаны или вырваны. Но дети этого не замечали, они снова были счастливы и веселы» [6]. В сущности, вещий мотив всей лучшей современной поэзии и прозы XX века – это горькая исповедь перед матерью, перед Родиной. Но, приобретая черты символа и выполняя огромную общественную миссию, мать никогда не теряла привычные человеческие черты, оставаясь радушной хозяйкой и умной собеседницей, старательной работницей и прирожденной песельницей, широкой в застолье и мужественной в горе, открытой в радости и сдержанной в печали, и всегда доброй, понимающей и женственной. Прошу написать сочинение на тему: «В чем заключаются красота и величие моей мамы».
Использованная литература
1.Мать: Стихотворения русских и советских поэтов о матери / Предисл. и сост. В. Коротаева. – М.: Мол. гвардия, 1979.
2.Русская литература XX века, 11 кл.: Учебник – практикум для общеобразоват. учреждений / Под ред. Ю.И. Лыссого. – М.: Мнемозина, 2000.
3.Цветаева М.И. Избранные стихотворения. – М.: Издательство Эксмо, 2005.
4.Цветаева М.И.Лирика: Анализ текста. Основное содержание. Сочинения / Авт. – сост. Т.Ю.Максимова. – 5-е изд., стереотип. – М.: Дрофа, 2003.
5.Чалмаев В.А., Зинин С.А. Русская литература XX века: Учебник для 11 класса: В 2 ч. Ч.2.- 4-е изд. – М.: ООО «ТИД « Русское слово – РС», 2005.
6.Читаем, думаем, спорим…: Кн. для самостоят. работы учащихся по лит.: 8 кл./Авт. – сост. Г. И. Беленький, О.М. Хренова. – М.: Просвещение: АО «Учеб. лит.», 1995.